МАРК ВАЛЕРИЙ МАРЦИАЛ • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
L. I • L. II • L. III • L. IV • L. V • L. VI • L. VII • L. VIII • L. IX • L. X • L. XI • L. XII • L. XIII • L. XIV • L. DE SPECT.
epigrammaton l. viii iii
II ← → IV
'Quinque satis fuerant: nam sex septemve libelli
Est nimium: quid adhuc ludere, Musa, iuvat?
Sit pudor et finis: iam plus nihil addere nobis
Fama potest: teritur noster ubique liber;
5Et cum rupta situ Messalae saxa iacebunt
Altaque cum Licini marmora pulvis erunt,
Me tamen ora legent et secum plurimus hospes
Ad patrias sedes carmina nostra feret.'
Finieram, cum sic respondit nona sororum,
10Cui coma et unguento sordida vestis erat:
'Tune potes dulcis, ingrate, relinquere nugas?
Dic mihi, quid melius desidiosus ages?
An iuvat ad tragicos soccum transferre coturnos,
Aspera vel paribus bella tonare modis,
15Praelegat ut tumidus rauca te voce magister
Oderit et grandis virgo bonusque puer?
Scribant ista graves nimium nimiumque severi,
Quos media miseros nocte lucerna videt.
At tu Romano lepidos sale tinge libellos:
20Agnoscat mores vita legatque suos.
Angusta cantare licet videaris avena,
Dum tua multorum vincat avena tubas.'
Каплинский В.
«Пять книг довольно бы было; шесть или семь — это слишком;
все еще, Муза, шутить разве приятно тебе?
Стыд прояви, перестань; ведь большей не может быть славы
книжку наших стихов треплют, читая, везде.
5Глыбы Мессалы когда, развалившись, будут валяться,
мрамор Лицина большой в прах обратится когда,
буду у всех и тогда на устах я — толпой чужестранцы
в отчий, на родину, дом песни мои понесут».
Только я кончить успел — одна из сестер отвечает
10(сильно одежда, власы благоухали у ней):
«Можешь ли, неблагодарный, безделки приятные бросить?
Что будешь в праздности ты лучшее делать, скажи?
Уж не желаешь ли ты променять башмаки на котурны,
войны жестокие петь в однообразном стихе —
15с тем, чтоб надутый учитель читал тебя голосом хриплым,
чтоб ненавистным певцом мальчикам, девам ты стал?
Вещи такие пусть пишет, кто слишком серьезен,
жалкие люди, кого полночь с лампадою зрит;
Ты же изящные книжки пропитывай римскою солью,
20жизнь чтоб читала сама, в них признавая себя!
Пусть говорят про тебя, что играешь на маленькой дудке —
Много звучных труб дудка заглушит твоя!»
«Гермес», Пг., 1915, № 2, с. 43.
Петровский Ф. А.
«Книжек довольно пяти, а шесть или семь — это слишком
Много; и все же тебе хочется, Муза, шалить?
Надо и совесть иметь: ничем одарить меня больше
Слава не может: везде книгу читают мою.
5Даже когда упадут с подножия камни Мессалы
И обратится когда мрамор Лицина во прах,
Буду я все на устах, и много с собой иноземцев
В отчей пределы страны наши стихи унесет».
Так говорил я, но тут был прерван девятой сестрою, —
10С кудрей ее и плаща благоуханье лилось:
«Неблагодарный! И ты забросишь веселые шутки?
Чем же ты лучше, скажи, праздный заполнишь досуг?
Или сандалий сменить на котурн трагический хочешь,
Или войну воспевать тяжкую в строгих стихах,
15Чтобы надутый читал тебя голосом хриплым учитель
К негодованью девиц и благонравных юнцов?
Пусть это будет писать, кто суров чересчур и степенен
И освещает кого лампа средь ночи глухой.
Ты же игривый свой стих пропитывай римскою солью,
20Чтоб, прочитав его, жизнь нравы узнала свои.
Кажется пусть, будто ты на тоненькой дудочке свищешь,
Коль заглушает твоя дудочка множество труб».
Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.
Ст. 9. Девятая сестра — Талия, муза эпиграммы.
Степанов В. Г.
«Было довольно пяти; ведь шесть или семь новых книжек —
слишком; ну сколько еще, Муза, резвиться тебе?
Стыдно! Пора перестать — что может добавиться больше
к славе моей? Уж и так книги читают до дыр.
5Даже когда обветшает гранит на гробнице Мессалы,
и перемелется в пыль мрамор Лицина — всегда
будут меня почитать, и с собой разнесут чужеземцы
наши стихи по домам, в страны родных очагов».
Вот и конец. Но ко мне обратилась девятая Муза,
10кудри и складки одежд маслом пахучим залив:
«Как же ты, неблагодарный, оставить мог сладкие шутки?
Ну-ка скажи, чем теперь лучшим займешься, лентяй?
Может, сандалии сняв, взгромоздиться решил на котурны,
или приятно тебе битвы в гекзаметрах петь,
15чтобы учитель, надувшись, с противным читал завываньем,
ненависть учеников добрых рождая к тебе?
Пусть этим важно займутся живущие в строгости нравов,
жалких которых блюдет лампа ночною порой.
Лучше ты римскою солью приправь свои милые книжки —
20сами стихи возвестят жизни о нравах ее.
Пусть говорят, что поешь ты, играя на тонкой свирели, —
лишь бы смогла одолеть многие трубы она.
Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 56—57.
В эпиграмме наблюдаются мотивы пародируемой Марциалом темы «бессмертной славы поэта».
Ст. 5. На гробнице Мессалы. Марк Валерий Мессала Корвин (64 до н.э. — 13 гг. н.э.) — римский политик, оратор и писатель. Покровительствовал кружку молодых поэтов (среди которых был и Альбий Тибулл), находившихся в пассивной оппозиции к режиму Октавиана Августа.
Ст. 6. Мрамор Лицина. Лицин, вольноотпущенник Юлия Цезаря, разбогатевший при управлении галльской провинцией.
Ст. 9. Девятая Муза. Т.е. Талия — покровительница Комедии (а у Марциала и эпиграмматической поэзии).
Ст. 13. Сандалии сняв. Т.е. сокки, обувь комических актеров. Здесь иносказательно об эпиграмматическом творчестве Марциала.
Ст. 13. На котурны. Котурны, обувь трагических актеров. В данном случае являются символом торжественной («высокой») поэзии, к которой Марциал относился весьма скептически.
Фет А. А.
«Было б довольно пяти; ведь шесть или семь слишком много
Книжек; зачем же поднесь, Муза, ты рада играть?
Ты устыдись и кончай; уж слава прибавить не может
Нам ничего; по рукам наше писанье везде.
5И как памятника Мессалы развалятся камни,
И обратится уже мрамор Лицина во прах,
Все меня будут читать, и чужеземец нередко
В свой отеческий край песни мои унесет».
Как я умолк, из сестер мне девятая так отвечала,
10Благоуханье с волос и с одеяний точа:
«Неблагодарный, ужель ты оставишь отрадные шутки?
Что ж будешь лучшего ты в праздности делать, скажи?
Или ты хочешь башмак для трагических бросить котурнов,
Иль в равномерных стихах грозные войны греметь,
15Чтобы напыщен тебя перечитывал хриплый учитель
Девам в досаду большим, добрым и мальчикам тож?
Важные это пускай да чрезмеро суровые пишут,
Коих за тяжким трудом видит лампада в ночи.
Милые книжки же ты приправляй все римскою солью,
20Жизнь пусть нравы свои и признает, и прочтет.
Пусть считают, что ты на легкой играешь свирели,
Коль побеждает свирель трубы премногих твоя».
Впервые: Фет А. А., «М. В. Марциала эпиграммы», М., 1891, ч. II.
III. Музе.
5. М. Валерий Мессала Корвин, знаменитый оратор и полководец, принадлежавший до смерчи Брута к его партии, но затем друг Августа.
6. Лицин, вольноотпущенный, некогда брадобрей Августа, со временем сильно разбогатевший, и бывший наместником в Галлии (Дион Касс. LIV, 21).
9. Девятая, — Талия (Θάλεια) (цветущая) муза комедии и игривых стихотворений Она же председательница пиров, часто упоминается как девятая.
13. Башмак, принадлежность игривой комедии в противоположность к важным котурнам трагедии.
14. Гекзаметром.
16. Кроме скуки, причиняемой героическими поэмами ученикам, ученики ненавидели их ввиду наказаний за забытый стих.
Шатерников Н. А.
Было довольно пяти; шесть книжек и семь — уже слишком.
Что же ты, муза, игру все продолжаешь свою?
Нет! Устыдимся! Конец! Ничего уже больше прибавить
Слава не может: в ходу книжечки наши везде!
5Камень Мессалы падет, обрушившись, ляжет на землю;
Мрамор Лицина во прах весь обратится и в пыль,
Я ж на устах буду жить; иноземцев несметные толпы
К ларам родимым своим наши стихи понесут. —
Так я сказал... Мне в ответ рекла девятая муза
10(Кудри и платье ее благоухание льют):
«Неблагодарный! О, ты ль писание сладкое бросишь?
В праздности что же, скажи, лучше ты можешь найти?
Или комедий башмак на котурн трагедии сменишь,
Иль равносложным стихом грубость войны будешь петь,
15Чтобы учитель, хрипя, читал тебя тоном высоким,
Ненависть взрослых девиц, мальчиков бравых будя:
Дай же об этом писать почтенным и строгим писакам:
Видит и в темную ночь этих несчастных свеча.
Римскою ты остротой приправляй свои милые книжки:
20Пусть же тут жизнь узнает образы нравов своих!
Скажут, пожалуй, тебе, что свирель твоя слишком ничтожна.
Пусть! Лишь бы трубы других властно глушила она!»
Впервые: Шатерников Н. А., «Марциал. Избранные эпиграммы», М., 1937.
На сайте используется греческий шрифт
© Север Г. М., 2008—2016