МАРК ВАЛЕРИЙ МАРЦИАЛ • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
L. IL. IIL. IIIL. IVL. VL. VIL. VIIL. VIIIL. IXL. XL. XIL. XIIL. XIIIL. XIVL. DE SPECT.

epigrammaton l. vi lxiv


LXIII ←  → LXV

Cum sis nec rigida Fabiorum gente creatus
Nec qualem Curio, dum prandia portat aranti,
Hirsuta peperit rubicunda sub ilice coniunx,
Sed patris ad speculum tonsi matrisque togatae
5Filius et possit sponsam te sponsa vocare:
Emendare meos, quos novit fama, libellos
Et tibi permittis felicis carpere nugas, -
Has, inquam, nugas, quibus aurem advertere totam
Non aspernantur proceres urbisque forique,
10Quas et perpetui dignantur scrinia Sili
Et repetit totiens facundo Regulus ore,
Quique videt propius magni certamina Circi
Laudat Aventinae vicinus Sura Dianae,
Ipse etiam tanto dominus sub pondere rerum
15Non dedignatur bis terque revolvere Caesar.
Sed tibi plus mentis, tibi cor limante Minerva
Acrius et tenues finxerunt pectus Athenae.
Ne valeam, si non multo sapit altius illud,
Quod cum panticibus laxis et cum pede grandi
20Et rubro pulmone vetus nasisque timendum
Omnia crudelis lanius per compita portat.
Audes praeterea, quos nullus noverit, in me
Scribere versiculos miseras et perdere chartas.
At si quid nostrae tibi bilis inusserit ardor,
25Vivet et haerebit totoque legetur in orbe,
Stigmata nec vafra delebit Cinnamus arte.
Sed miserere tui, rabido nec perditus ore
Fumantem nasum vivi temptaveris ursi.
Sit placidus licet et lambat digitosque manusque,
30Si dolor et bilis, si iusta coegerit ira,
Ursus erit: vacua dentes in pelle fatiges
Et tacitam quaeras, quam possis rodere, carnem.

Петровский Ф. А.


Хоть по рождению ты не из строгого Фабиев рода
И не из тех, что жена, приносившая Курию в поле
Завтрак, когда он пахал, родила под дубом косматым,
Но ты в отца, что пред зеркалом брит, и матери-шлюхи
5Сын, и невесте твоей тебя называть бы невестой, —
Ты поправляешь мои, всему свету известные, книжки
II позволяешь себе унижать удачные шутки,
Шутки мои, говорю, что и форума знать и столицы
Не презирает ничуть и внимательно слушать готова,
10Те, что достойно лежат на бессмертного Силия полках,
Те, что всегда на устах у Регула красноречивых;
Их восхваляет сосед Авентинского храма Дианы —
Сура, смотрящий вблизи состязанья Великого Цирка,
Их даже тот, кто несет государства тяжелое бремя,
15Раза два-три развернуть не гнушается — Цезарь-владыка.
А у тебя, видно, больше ума, да и сердце Минервой
Изощрено, и утонченный вкус тебе дали Афины!
Но провалиться бы мне, коль то не утонченней сердце,
Что вместе с кучей кишок, с огромной говяжьей ногою,
20С потрохом красным гниет. И страшно каждому носу,
Если разбойник мясник его носит по всем перекресткам!
Да еще смеешь писать, хоть и некому знать их, стишонки
Ты на меня и марать несчастные свитки бумаги.
Но, если я заклеймлю тебя огнем своей желчи,
25Въестся навеки клеймо, и везде оно станет известно,
И уничтожить его не сумеет и Циннам искусный!
Но пощади ты себя, безумец, и бешеным зубом
Пышущих дымом ноздрей не трогай живого медведя:
Пусть он и кроток, и тих, и лижет ладони и пальцы,
30Но, если боль иль желчь, если гнев справедливый заставят,
Станет медведем. Клыки изощряй на ободранной шкуре
И поищи для грызни ты себе безответной поживы.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Фет А. А.


Даром что ты не исшел из сурового Фабиев рода,
И не таков, каковым несущая пахарю завтрак,
Курию грубая вдруг родила под дубом супруга,
А отца, что пред зеркалом стрижен, и матери в тоге
5Сын ты, и звать бы тебя могла невеста невестой.
Исправлять ты мои известные славе творенья
Позволяешь себе и терзать счастливые шутки,
Шутки, замечу я, те, к которым склониться всем слухом
Ни столичная знать, ни форума не погнушалась,
10Кои достойны лежать бессмертного Силия в скрыне,
И так часто твердить устами речистыми Регул;
И которые видящий близко великого Цирка
Битвы хвалит и Сура, сосед Авентинской Дианы,
Даже владыка и сам при толиком бремени дела
15Дважды и трижды вскрывать их не гнушается Цезарь.
Ты же богаче душой, Минерва острей наточила
Сердце тебе и нежней твою грудь воспитали Афины.
Пусть пропаду я, когда понимает не больше гораздо
То, что со спущенной утробой и крупной ногою,
20С красным легким уже и старым и носу враждебным
Вместе жестокий мясник по переулкам разносит.
Тож ты дерзаешь стихи, которых никто не узнает,
На меня сочинять и несчастную портить бумагу.
Но коль тебя моя желчь прижжет, чем нибудь распалившись,
25То будет жить, прирастет и прочтется целой столицей,
Не сотрет и Циннам клейма досужим искусством.
Но пожалуй ты себя и ртом не пытай разъяренным
Носа дымящегося на беду живого медведя.
Пусть он даже смирен и лижет пальцы и руки,
30Коль его боль да и желчь и гнев справедливый принудят,
Станет медведь он; томи над порожнею шкурою зубы,
И, чтобы мог поглодать, ищи молчаливого мяса.

Впервые: Фет А. А., «М. В. Марциала эпиграммы», М., 1891, ч. I.


LXIV. Порицателю. Марциал говорит своему порицателю, что он ни по рождениию, ни по нравам не имеет права на такое высокомерие.


1. Род Фабиев, происходя от Геркулеса и Видунны, дочери Эвандра, был знаменит многими славными личностями.

3. Курий (см. I, 24, 3).

4. Перед зеркалом, как Ювенал изображает Оттона (Сат. II, 99):

Зеркало держит он развратного цацу Оттона.

Матери в тоге; публичным женщинам обязательно было ходить в тоге, к чему присуждались и замужние, обличенные в безнравственности.

10. Силия (см. IV, 14, 1).

11. Регул (см. I, 12, 8).

13. Пальфурий Сура (см. I, 49, 40). Храм Дианы на Авентинской горе стоял по соседству большого цирка.

16. Ты же богаче душой, в ироническом смысле.

19. То, сердце говяжье, которое мясник таскает по переулкам на продажу.

26. Циннам, хирург, умевший выводить клейма рабов, быть может тот брадобрей, о котором говорится в VII, 64.

28. Носа. Марциал сравнивает себя с живым, с дымящимся от гнева носом, медведем, на которого наткнулась своим ртом глупая собака.

Шатерников Н. А.


Ты появился на свет не из Фабиев строгого рода
И не таков ты, каким родила, в поле завтрак доставив,
Там, под дубовой листвой, супруга Курию сына;
Нет, твой отец себе волосы стриг перед зеркалом, мать же
5В тоге была, а невеста могла б и тебя звать невестой;
Все ж ты позволил себе мои книги — знакома им слава —
И поправлять и кусочки урвать от счастливых безделок,
Тех безделок моих, которым отдать свои уши
Лучшие люди могли, что форум и Рим выдвигает.
10Их удостоили взять и вечного Силия полки;
Регул — он мастер читать — постоянно их повторяет;
Хвалит и Сура стихи, сосед Авентинской Дианы —
Видны из дома его состязанья Великого Цирка.
Сам, наконец, во власти забот величайших, наш Цезарь
15Не отказался читать стихи мои дважды и трижды.
Но посерьезней твой ум и душа поострее, — Минерва
Сделала так, и тонкость Афин твое скрасила сердце.
Нет, я клянусь — много хуже оно того мертвого сердца,
Страшного нашим носам, что вместе с кишками наружу,
20С грозно торчащей ногой и с легким в крови—и всё в куче—
Носит жестокий мясник по всем перепутиям улиц.
Смеешь ты, кроме того, те стихи, которых не знают,
Дерзко приписывать мне и несчастную портить бумагу.
О! что в гневе своем на тебе я огненно выжег, —
25Жить будет то, и прилипнет к тебе, и прочтется повсюду,
Хитрым искусством Киннам клейма уничтожить не сможет.
Но пожалей же себя: ты сгублен бешеной пастью,
Трогать дымящийся нос живого медведя не пробуй!
Пусть будет тих, и руки тебе, и пальцы пусть лижет.
30Если же боли, и желчь, и гнев справедливый принудят,
Встанет медведь... О, на шкуре пустой упражняй свои зубы
И, чтобы грызть что-нибудь, ищи молчаливого мяса.

Впервые: Шатерников Н. А., «Марциал. Избранные эпиграммы», М., 1937.


Ст. 16 слл. Минерва (Афина) была богиня мудрости, а Афины были центром античной образованности.

На сайте используется греческий шрифт


© Север Г. М., 2008—2016